Шакалы - довольно обычные обитатели
среднеазиатских степей и пустынь. Однако несмотря на
то что мне регулярно случалось там бывать, пообщаться с ними долго не
удавалось. Встречи с шакалами у меня, конечно, бывали, но всегда оказывались
случайными и мимолетными.
Останавливаясь на ночлег в
небольших поселках, иногда случалось видеть в сумерках бегущего по своим делам
шакала, слышать возню зверей на помойках где-нибудь на окраине кишлака или
"наслаждаться" их заунывным пением.
Впервые познакомиться с шакалами
накоротке мне удалось в Азербайджане. Это произошло в заповеднике Гирканский лес, что находится в Талышских горах недалеко от
города Ленкорань.
До войны 6-10-километровая полоса
между побережьем Каспийского моря и предгорьями Талышских гор представляла
собою заболоченную равнину, поросшую непроходимыми зарослями ольхи, ивы и
других влаголюбивых деревьев и кустарников. По ночам оттуда раздавалось рычание
туранских тигров. Позже заросли вырубили, а на их
месте возникли многолюдные поселки. В одном из таких поселков я в то лето и
поселился и ежедневно карабкался по довольно крутым склонам гор, чтобы
понаблюдать за жизнью обитателей заповедника. В самой низкой части долины,
откуда начиналась тропа к перевалу, было создано небольшое водохранилище. К
моменту моего приезда запас воды в нем был полностью израсходован. Дно
водохранилища обнажилось, его покрывал лишь слой жидкого ила и разбросанные
кое-где лужи воды.
Однажды, огибая, как всегда,
водохранилище, я заметил, что ил у берега был истоптан мелкими собачьими
следами. Ленивые поселковые псы сюда обычно не заходили. Следы могли
принадлежать лишь шакалам. Они меня заинтересовали. Даже с берега было видно,
что эти следы имели разные размеры. Это означало, что здесь было не меньше
четырех зверей. Позже выяснилось, что на самом деле их было шесть. С того дня я
стал ежедневно оставлять на этом
месте хорошую порцию объедков и специально купленную для шакалов буханку хлеба.
За ночь вся еда исчезала.
Так продолжалось дней 10, но однажды,
подойдя к берегу водохранилища, я увидел свежие шакальи следы, медленно
заполнявшиеся жидкой грязью. Это означало, что звери были здесь не больше
минуты назад. Следовательно, они вычислили время появления подкормки, и это
давало возможность познакомиться с ними поближе.
С наблюдательным пунктом проблем
не возникло. На дамбе стояла бетонная будка с узкими забитыми досками окнами.
На другой день, разбросав подкормку, я незаметно спрятался туда. Чтобы подольше
понаблюдать за шакалами, я часть объедков сложил в пустую консервную банку с не
полностью отрезанной крышкой, что позволило ее закрыть. Не успел я занять
наблюдательный пост, как из кустов на берег вышли звери.
Боже мой, что это была за
картина! Если бы мои сведения о шакалах ограничивались лишь зоопарковскими
экземплярами, я никогда бы не признал этих роскошных зверей за шакалов.
Грациозные движения, гордая поза с высоко поднятой головой, лоснящаяся шерсть:
Я никогда не предполагал, что шакалы могут выглядеть такими красавцами!
Между тем звери не мешкали. Они
легко и непринужденно передвигались по илу, осторожно брали кусочки хлеба,
куриные косточки, несколько раз обшарили все вокруг и при этом не
перепачкались, как это происходит в дождливую погоду с нашими собаками.
Консервная банка не была обойдена вниманием. Звери подходили
к ней, разглядывали, обнюхивали, лизали, трогали лапой, хватали зубами, но,
убедившись в бесполезности своих усилий, бросали.
Больше всего усердствовал
небольшой щупленький зверь, видимо, самый молодой член этой семейной стайки. Я
нарек его Пацаном. Благодаря банке шакалий обед
затянулся почти на полчаса. Последним покинул
водохранилище Пацан, с неохотой оторвавшийся от заветной банки. Я уже закидывал
на плечи рюкзак, собираясь покинуть свой пост, когда заметил в кустах какое-то
движение. Это вернулся молодой шакал. Торопливо оглянувшись, он сделал попытку
унести банку, но не мог удержать ее в пасти и несколько раз ронял. Наконец ему
удалось ухватить банку за верхнюю кромку и он потрусил
вверх по склону.
А на другой день Пацан не стал вместе с членами стаи собирать разбросанный
корм, а сразу занялся банкой, которую я снова подбросил. Немного повозившись, шакаленок сумел поставить банку вскрытой стороной
вверх. Затем он встал на крышку передними лапами и начал на ней топтаться, но
это не принесло ему успеха.
Трудно сказать, сколько бы это
могло продолжаться, но упрямцу пришлось уступить банку более старому члену
стаи, видимо, отцу. Однако шакаленок не ушел, а терпеливо дождался, когда у
папы лопнет терпение. За это время он успел обдумать сложившуюся ситуацию и
теперь изменил тактику. Вместо того чтобы топтаться по крышке, он теперь прыгал
на нее сложенными передними лапками и, наконец, немножко продавил ее внутрь.
Теперь банку не трудно было ухватить зубами, и умелец перенес ее на сухое
место. Там он брал ее в зубы и, резко вскидывая голову, попытался вытрясти ее
содержимое. Иногда из нее действительно что-то вываливалось, и Пацан спешил подобрать лакомство.
К этому времени сбор корма
закончился. Звери один за другим вышли на берег и окружили трудолюбивого Пацана. Теперь, когда из банки что-нибудь вываливалось, то
уже не доставалось ему. Но юный эгоист не хотел стараться ради своих сородичей
и прекратил свои манипуляции. Никто из членов стаи его не сменил и не
предпринял попытки добраться до оставшегося в банке корма, и вскоре звери ушли
в лес. Пацан с банкой в зубах замыкал шествие.
В конце концов
мне наскучили ежедневные встречи с шакалами, но по инерции я еще приносил им
подкормку и однажды был вознагражден. В тот день Пацан
с первой попытки продавил крышку, но подбрасывать и вытряхивать из нее корм не
стал, а, зажав банку в передних лапах, попытался открыть крышку зубами. Со
своего наблюдательного пункта я не мог видеть детали его усилий. Возился он
долго, но, видимо, ему удалось засунуть резцы нижней челюсти в щель между
внутренней поверхностью банки и ее крышкой и поднять ее. Осуществив эту
непростую операцию, он засунул голову внутрь и с удовольствием отобедал, затем,
тщательно вылизав банку, лег и, блаженно жмурясь, дожидался, когда члены стаи
кончат "сбор урожая" и отправятся на послеобеденную сиесту.
Еще пару недель я продолжал
наблюдения. Меня поразило, как быстро и совсем не случайно решение трудной
задачи было найдено. Вот почему эти смышленые звери, которых мы всюду тесним и
преследуем, продолжают благоденствовать, приспосабливаясь к новым условиям
своего существования и умело извлекая из них для себя
пользу.
Источник: Борис Сергеев